... твои брат и сестра, с которыми тебя в детстве разлучили. Но у вас троих одинаковые родинки. И ты тоже ...

Предупреждаю ещё раз. Я выше писал, что все персонажи вымышленные, все совпадения по именам и событиям в рассказе случайны и не привязаны к игрокам. В рассказе ни меня, ни ещё кого-либо из игроков нет. Это всё плод моего неуёмного воображения )))  

Поэтому, претензии, которые вдруг могут возникнуть у читателя в процессе прочтения я не принимаю ))) Пишу, как пишется...

Предупреждаю ещё раз. Я выше писал, что все персонажи вымышленные, все совпадения по именам и событиям в рассказе случайны и не привязаны к игрокам. В рассказе ни меня, ни ещё кого-либо из игроков нет. Это всё плод моего неуёмного воображения )))  

Поэтому, претензии, которые вдруг могут возникнуть у читателя в процессе прочтения я не принимаю ))) Пишу, как пишется...

блин))) ну понятное дело, что речь не о тебе, и не о твоем персонаже в игре, а о персонаже (герое) литературного произведения

... Алекс был военным. В День Всеобщего Умопомешательства, его с группой быстрого реагирования отправили на помощь батальону новобранцев, дислоцирующихся в поле, недалеко от Кабанино. И при спешной эвакуации про них забыли. А отряд, добравшись до пункта дислокации молодняка, обнаружил лишь их остатки, слоняющиеся по територии в неадекватном состоянии. И как только состоялся визуальный контакт, вся эта живая нежить бросилась к ним. Поздно опомнившись, пришлось вступать в контактный бой, но результат был предрешён. Алекс один уцелел, и видя, что помочь уже больше некому, позорно отступил. Он сам потом часто вспоминал об этом с грустью и злостью. Жалел, что не остался лежать там же со своими друзьями. Долго скитался, вышел к своей части, но там уже никого не было, если не считать нескольких заражённых в военной форме. Потом в одном из городов пересёкся с Судьёй и влился в его команду. Боролись с нечистью, как живой, так и не живой. Воевали с новообразованными бандами, да и просто выживали. Но потом Алексу надоело это и он, получив добро и посильною помощь Мава, осел на одной из очищенных от нежити ферме. Начал разводить животных, пчёл, выращивать овощи. Стал известным в округе фермером.
   Однажды, он объезжал свои владения на тракторе, а к слову сказать, територия уже была не маленькая. И вот в лесу, в дремучем ельнике, он обнаружил палатку. Маленькую походную палатку синего цвета. Там лежал рюкзак с одеждой и консервами. Оставив всё как было, он вернулся к своим делам и на целую неделю забыл о своей находке. Вспомнил лишь, когда ему потребовался новый дождевик, который он где-то видел, взамен прохудившемуся. Вспомнив, где тот ему попадался, Алекс отправился в лес. Палатка стояла на месте, он увидал её издалека, слишком уж контрастным был синий цвет на фоне зелёной травы. И когда до палатки оставались считанные метры, вдруг сзади раздался строгий женский голос: "Стой. Руки вверх, и без шуток. Убью сразу. Медленно повернись."
   Алекс повиновался, хотя легко мог нырнуть в ближайший овраг, в полёте выдернув Макарова из кобуры и стреляя на голос. Перед ним стояла молодая девушка и держала в руках АК-101.
"Ты кто?" - Спросила она. - "И что тебе здесь нужно?"
"Я фермер", - ответил Алекс, покосившись на оружие, оценивая, что оно готово к бою, а эта особа, приятной внешности, не блефует, держа автомат по всем правилам военной подготовки. Медленно опуская руки, он проговорил: "Вокруг - територия моей фермы. Я не представляю для тебя опасности, и прошу тебя быть моей гостьей. Видишь ли, палатка не лучшее место для отдыха".
После небольшого допроса, она всё-таки согласилась принять его предложение. Скорее всего, начавшийся ливень подтолкнул её к скорому принятию решения. Да протекающая палатка. Промокшие с головы до пят и замёрзшие до основания, они добрались до дома. Там Алекс выдал ей тёплый мягкий халат и затопив камин, приготовил глинтвейн по семейному рецепту. И уже сидя перед камином в мягких креслах они познакомились. Её звали Сирена...

Прям аж навеяло )))

https://music.yandex.ru/album/3662718/track/30252303

или так:

Я еш,Ё не прочитала всё но -}то очень мило спасибо мне приятно что обо мне пишут приклIО ченческий роман как я понимаIО

Её звали Сирена, что в переводе с итальянского языка означало...  . Что оно означало Алекс не знал, так как не владел он ни итальянским, ни испанским, ни какими другими языками, кроме русского. А она не захотела перевести. Объяснила это тем, что должна же быть в женщине какая-то загадка.
   Первую ночь спали они в разных комнатах. Стараясь быть как можно более учтивым и произвести на неё  впечатление, Алекс не стал даже намекать на близость. Почти всю ночь он не мог уснуть. Осознание того, что в соседней комнате лежит молодое, нежное женское тело будоражило его мысли. Лишь на рассвете он вырубился. А проснувшись днём, Алекс нашёл на столе записку: " Убежала по делам, вечером вернусь".
   Целый день он был сам не свой, всё валилось из рук, бродил по двору словно сомнамбула. И если бы кто-нибудь увидел его в таком состоянии, не раздумывая бы пристрелил. Уж слишком он был похож на Этих, на заражённых. Вечером Сирена вернулась, и ждал её роскошный ужин, которого она, наверно, никогда и не ела. За ужином Алекс рассматривал её и понимал, что с каждым проведённым мгновеньем с ней, она нравится ему всё больше и больше.
   Так продолжалось довольно длительное время. Сирена по утрам куда-то уходила, а когда Алекс предоставил ей белый внедорожник, то и уезжала. А вечером возвращалась, иногда не с пустыми руками. То книги привезёт, то документы какие-то. Один раз даже кабанчика привезла, весом под центнер. Как уж она умудлилась его в багажник запихнуть? 
   Алекс уже собирался сделать ей предложение руки и сердца, потому как жизнь свою он без неё уже не представлял. Но было одно но... Её ежедневные исчезновения. И в один из вечеров, сидя перед камином с бокалом глинтвейна, Сирена рассказала Алексу свою историю.
   Оказалось, что она ищет мужа, который пропал в День Заражения. Уехал с утра на работу в депо и не вернулся. Несколько дней она его ждала, и недождавшись, сама отправилась на поиски. Пол страны уже исходила, все станции по пути его маршрута облазила, и всё тщетно. Но всё-равно не теряет надежды, так как безмерно любит его.
   Это был удар ниже пояса. Алекс скривился, словно почувствовал его физически. Он не хотел её никому отдавать. Её неприступность, сам себе объяснял душевной травмой, надеясь своим отношеним разгладить её шероховатость и колючесть. Теперь же оставалось надеяться на то, что мужа своего она не встретит никогда.
  Год они прожили вместе, как брат с сестрой. Знали друг о друге всё, все тайны и секреты. Алекс её любил, Сирена эту любовь принимала, понимала его, но сама ничего не могла дать взамен. Она искала мужа. И...
  В один дождливый день Сирена не вернулась из своей поездки. Алекс сначала ждал в доме, затем вышел на улицу. Стоя под проливным дождём он смотрел вдаль в надежде увидеть свет фар или разглядеть одинокую приближающуся фигуру. Всё зря. Не появилась она и на второй день. И на третий. Горечь непонимания съедало сердце Алекса. Что могло случиться? Может беда? Может нужна помощь? Ведь если бы она нашла мужа, они бы приехали вдвоём. Неужели бы постеснялась? Скорее всего произошло что-то ужасное. Но где её искать? И не придумав ничего путного, Алекс загрузил рюкзак жратвой на три дня и пошёл на поиски.
   Нашёл его бродяга Борода. Случайно. В заброшенном летнем лагере "Ромашка", что под Североградом. В одном из трёх гаражей. Избитого, в порванной одежде, без оружия, всего в крови и пьяного в стельку. Как сказал Борода, по всему лагерю валялись трупы заражённых, а возле гаража, в котором был Алекс, стояло ещё около полутора десятка этих нелюдей и жадно подвывало. С трудом перестреляв их, Борода дотащил Алекса до Новой Петровки. Там жил Дед-самогонщик. Кто, как не специалист по спиртному, может вывести человека из состояния нестояния? Плюс обработать раны чистым самогоном, не забывая снова принять внутрь. Тут Деду не было равных.
   Придя в себя, Алекс просто обезумел. Твердил о какой-то сирене, которую только он и слышал. Рвался её найти и покарать всех, кто её только тронет. В общем нёс всякую чушь и околесицу, от которых реально вяли уши. Общим собранием, состоящим из Деда и Бороды, было решено отправить Алекса обратно на поруки судьи Мава. Мол, тот его знает, он во всём разберётся. Раздухарившегося Алекса связали, уложили на заднее сиденье волги и отвезли по назначению.
   Бывший главарь банды, судья Мав, выслушав Алекса, позадавал ему кучу дополнительных наводящих вопросов, ответами остался не доволен. Под конец обозвал его мудаком, посадил в свой Хамви и отвёз обратно на ферму. Каково было их удивление, когда они увидели припаркованный у дома Алекса внедорожник. Алекс как мальчишка, радостно крикнув "Сирена приехала", вприпрыжку чесанул в дом, забыв захлопнуть дверцу машины. Мав неспеша, поправляя Магнум в кобуре, двинулся следом.
   Зайдя в комнату, Мав увидел только одного Алекса, сидящего на табурете за столом и держащего в опущенной руке листок бумаги. Взгляд его застыл на одном месте, и только губы тихо шептали: "Почему так? Зачем? Чем я плох?" Взяв записку, Мав прочитал. Там ровным красивым почерком было написано, что нижеподписавшаяся Сирена наконец-то нашла своего мужа, о чём и уведомляет несчастного фермера. И в конце подпись: "Целую, Сирена" ...

Так что, это конец??))

"Я требую поодолжения банкета" )))

                                *       *       *
 - И что произошло потом? - Прервал я молчание Мава. Он держал в руках стопку и смотрел в пустое дно, что-то там разглядывая. А мне уже хотелось спать, я устал сегодня как собака. Но пока я не дослушаю рассказ, он меня не отпустит.
    Мав поднял на меня печальные глаза, прищурился, словно вспоминая кто я такой и что я делаю в его доме. Затем поставил стопку на стол и продолжил:
- Алекс сошёл с ума. Помешался на почве безответной любви. Тут даже я был бессилен чем-либо ему помочь, поэтому я оставил его одного и уехал. Думал перегорит, очухается. Ведь не такое уж горе, ради чего стоит сгорать. Но видать я ошибся. Я навещал его ещё пару раз. Его мания своей никчёмности и ненужности в конец его доконала. И пару недель назад его не стало. Вот так просто, был человек и нету его. Мне младший Караджич поведал, когда я приезжал к торговцам. А ему рудокопы сообщили, когда руду сдавали. Они то и нашли Алекса в паре километров от Черно. Возле скал. По всему видать, что со скалы сбросился, с Пика Козлова, который напротив мыса. При нём был лист бумаги с прощальным письмом. Только так рудокопы поняли кто это, слишком уж обезображено было его лицо. Они сразу похоронили Алекса на этом же пике.
- Так что, теперь его ферма свободна? Я могу её занять? -  Вдруг выпалил я. Мысль о том, что моя мечта стать фермером со своей фермой могла осуществиться со дня на день, застучала у меня в голове, пробуждая разум, почти уснувший в течении скучного повествования.
- А ты наглец. - Мав грозно сдвинул брови. - Недаром я тебя Бутчем окрестил.
- Ты меня не крестил, - огрызнулся я. - Я не крещён.
- Вот от этого-то все беды. Алекс, вон, тоже был не крещёным, - проговорил устало Мав, а я не выдержал и сорвался:
- Что ты мне Алексом тычешь? Ему уже всё равно, а я выжить хочу. Ты сам-то крещёный? По кресту вижу, что крещёный. Но это не помешало тебе стать бандитом, убивать людей направо и налево. Нарушать закон людской. Ты мне скажи, Мав. Ты после каждого убийства замаливаешь грех? Или после десятка? Сразу оптом. Отпетые уголовники любят порассуждать о Боге, окуная руки в кровь по локоть.
   Мав примирительно поднял руки, призывая меня остановится:
- Всё. Хорош, Бутч. Поступай как знаешь. Мы уже взрослые люди, чтобы отвечать за свои поступки. Иди спать. Выбирай любую комнату, которая понравится - твоя.
   Я поднялся из-за стола и пошатываясь, пошёл спать.
- И да, - проговорил Мав мне в спину, - если ферму ещё не заняли, забирай. Зверушкам нужен новый хозяин.
- Да пошёл ты, - тихо буркнул я себе под нос и вышел из кухни.

   Судья Мав достал из кармана сложенный пополам конверт, вытянул из него листок бумаги, исписанный корявым почерком и положил перед собой. Он взял себе за правило читать перед сном прощальное письмо Алекса, скорбя о друге...

 

               Сирене
   В объятьях жуткого огня,
Сгорая в пламени веков,
Под пытками железа, я
Не забывал свою любовь.
   И в муках боли умирал,
И воскресая вновь и вновь,
Сходя с ума, я вспоминал
Как предала меня любовь.

 

Правда и ложь.
И не унять на сердце дрожь.
Где правда где ложь?
Не разберёшь.
Правда и ложь.
Я не забуду "в спину нож".
Правда или ложь?
Только ложь.

 

   Мотив ложится на слова,
Я повторяю вновь и вновь:
"О как кружилась голова
Когда я повстречал любовь."
   Превозмогая липкий страх
Не в силах боль свою терпеть
Кричал я, превращаясь в прах:
"Я написал ты будешь петь!"
                                         Алекс

Уважаю,ибо самому не дано.

классная же история,зачем тут искать недочеты)

Мне новые сейвы под 0.60 версию тестить надо, да наверное на сервер ставить, а я тут читаю.... )))

... С того вечера у Мава прошло два месяца. Наутро он отвёз меня на ферму. Бывшую ферму Алекса. Нужно было поддерживать хозяйство. По старой привычке, животные не разбредались дальше территории фермы. На подножьем корме они влачили своё жалкое существование. Меня не испугались, видно Алекс к ним хорошо относился.
   Куры прибежали к своей кормушке и выворачивая шеи, пытались заглянуть мне в глаза. Корова жадно облизывала мне руки, и лезла своей мордой мне за пазуху. Свиньи, радостно похрюкивая, тёрлись о ноги словно кошки. Весь этот балаган не вызвал во мне бурю чувств и эмоций, видать легко пришло и также легко может уйти. Хотя я и мечтал о таком, но новые чувства к Лизе притупили желание обладать фермой. И всё-таки нужно было что-то делать, иначе хозяйство могло развалиться со дня на день. Скрипя зубами, отвыкший от работы новоявленный фермер приступил к своим обязанностям. Все эти два месяца, день за днём, я работал не покладая рук. Рано утром вставал невыспавшимся, с больной головой, поздно ночью падал от усталости на диван, что бы тут же вскочить под крик петуха, возвещающего о пришествии нового дня. Был момент, когда я уже хотел бросить всё, плюнуть на зверей и спалить к чертям собачьим эту проклятую ферму. Но как говорится, ко всему привыкаешь. Вот и я стал постепенно втягиваться в этот бешенный ритм жизни.
   Уже не петух меня будил, а я сам вставал и под его крик уже пил чаёк. Несколько часов отдыха уже давали мне заряд бодрости на целый день. А благодаря записям Алекса, которые я откопал в шкафу с бумагами, помогли мне распланировать день по минутам. Даже оказалось время на небольшие пятиминутные паузы, которые прибавляли новые силы, словно энергетические напитки.
   Коллекция записей прошлого хозяина фермы меня впечатлила. Помимо распорядка дня там были наблюдения за погодой, инструкции выживания в неизвестной местности, рецепты его кулинарии из подручных продуктов. Весёлые и приключенческие истории из его жизни сменялись описанием ужасов тех злопамятных дней начала всеобщего заражения. Письма для матери, которые невозможно было отправить, ввиду отсутствия почты, были аккуратно заклеены и уложены в коробочку. Я не стал их читать. Но вот что меня действительно заинтересовало, так это стихи. Почти все они предназначались той самой Сирене. Реально ему крышу снесло, раз смог такое напридумывать. Это я ещё в полном порядке со своей Лизой, контролирую себя, не даю себе раскиснуть. И тут мне в голову пришла гениальная идея. А если я переделаю его стихи под себя, я вполне могу что нибудь и Лизе посвятить. Все певцы занимаются плагиатом, а чем я хуже? Да никто уже прав не предъявит на тексты - автор мёртв. А если ещё и музыку подобрать? Жаль играть на инструментах необучен. Но придумать что-нибудь можно. С приятной и греющей душу мыслью я лёг спать. И снилось мне, что стою я под балконом и пою серенаду, а сверху за мной из-за занавесочки наблюдает Лиза и в такт помахивает платочком.

... Прошёл ещё месяц. Я как робот, почти не чувствуя усталости, занимался хозяйством, находя время и для охоты и для рыбалки. Вот-вот уже был на подходе первый урожай тыкв. В тех же бумагах Алекса был обнаружен рецепт изготовления специального удобрения и описан процесс посадки семян. Полный дневник наблюдений. С помощью этого удобрения, в теплице, в течении года можно было снимать по пять урожаев. Все семена бережно хранились в мешочках в сарае. Там же запас удобрений на год. Правда я ещё не знал куда пристроить эти тыквы. Нужно было ехать к Караджичам. А это мимо Черно. А в Черно Симпсоны, Лиза. Мысль о Лизе приятно тронуло душу, но я был больше чем уверен, что душу самой Лизы я ещё не тронул. Сам я не знал как, а спросить было не у кого. Я, конечно, уже переделал один стих Алекса, но как его вручить своей возлюбленной не представлял. Не пойду же я по городу с листком в руках и голося на всё Черно её имя. Чего доброго инфецированные сбегутся за автографами, написаными кровью. Моей, между прочим, кровью.
Нет, так дело не пойдёт. Нужно будет всё внимательно обдумать.
А на следующий день ко мне заявились гости. Рэд и Лис...

... Утром, как обычно, я проснулся сам. Закинул в печку дрова, там ещё тлели угольки, и пошёл на колодец за свежей ключевой водой. Умылся, наполнил чайник и поставил его на варочную панель. Вышел снова во двор и размявшись, сделал небольшую пробежку до коровника и обратно. Чайник уже вовсю бурлил, когда решил подать голос первый петух. Выпив чая из мяты и зверобоя, я пошёл кормить своих нахлебников. Корова до сих пор не давала молока, а куры не несли яйца. Но я упорно ждал, надеясь на будущее.
   Солнце сегодня забило болт и не показалось, хмурые тучи как повисли над землёй, так никуда и не собирались уплывать. Возможно к вечеру прорвутся, даря живительную влагу флоре Черноруссии. Полный штиль создавал атмосферу настороженности. Ни шороха листьев, ни гвалта птиц. Я даже сначала решил, что внезапно оглох. Пришлось постучать по металлу, дабы убедиться в обратном.
   Когда зверушки были накормлены, я выпустил их на придворовое поле, подышать свежим воздухом, а сам занялся уборкой их жилищ.
   Звук мотора я услышал задолго до появления самого транспорта. Странно, кто бы это мог быть? Не Мав. Мощный гул его Хамви ни с чем не спутаешь. А этот звук был с надрывом. Вставив вилы в навозную кучу и отряхнув руки об штаны, я пошёл встречать незванного гостя.
   Отворив воротину, я наконец увидал железного чудо-зверя, издававшего неприятный звук. Это была всего лишь Niva 2x4, с проблемным движком и оторванным глушаком. Машина въехала мимо меня во двор, отзеркалив моё отражение наглухо затонированными стёклами и обдав чёрным дымом. Кто бы это мог быть? Бандиты? Вряд ли, те на таких тачках не ездят. Им джипы подавай. Хотя Нива тоже джип, правда с большой натяжкой.
   Машина остановилась посреди двора и сдетонировав движком, заглохла. Двери со скрипом отворились и наружу вылезли двое военных. Вот нелёгкая их принесла. Тут не знаешь, что лучше, военные или бандиты. Я закрыл воротину и пошёл к ним. Они о чём-то оживлённо спорили, видать, продолжая разговор, начатый ещё в машине. Я подошёл и остановился, тупо их разглядывая. Оба были в военной форме, потрёпанной, выцветшей и очень грязной; то ли чернозём, то ли глина, то ли вперемешку одно с другим. Улыбчивые лица были не лучше, одни глаза светились в такую пасмурную погоду. Обратив на меня наконец-то внимание, один из них произнёс устало:
-  Привет, молодой, чего встал как статуй? Беги скорее зови Алекса, да на стол накрывай.
-  Мы очень голодны, три дня без хавки, - проговорил второй, более сдержанно.
   Отряхиваясь, они пошли к колодцу, а я поплёлся следом, не зная что им сказать и как начать.
-  Видите ли, уважаемые, не знаю, какие у вас были отношения с покойным Алексом, но я...
   Я не успел договорить. Эти двое, шедшие устало и еле волоча ноги, вдруг резко остановились, спины их напряглись, а через секунду мне в лицо смотрели два ствола.
-  Говори что с Алексом. Где он и кто ты? Не вздумай вилять, для тебя это может закончиться ой как плохо.
-  Вы стволы-то приберите, а то ещё выстрелите ненароком. - Я примерно такого ожидал, поэтому штаны вытряхивать не пришлось. Хотя, признаюсь, страшно, когда тебе в оба глаза заглядывают железные трубы с нарезным нутром, готовые выплюнуть не одну смертельную плюху.

Еще будет? Интересно очень.

Через час мы уже сидели за столом и пили горькую, за упокой души Алекса. Я им рассказал, то что мне поведал Мав. Выпили ещё и за здоровье Мава. Если так дальше пойдёт, то можно совсем спиться. С каждым встречным-поперечным Алекса поминать. Да что уж в нём было такое? Прямо легенда Черноруссии. И все-то его знают, пардон, знали, и всем его жалко. Интересно, есть ли хоть один человек, который ненавидит или проклинает Алекса? Тот, кому он дорогу перешёл. Или та, которую он бросил. Вот с таким человеком я бы выпил. Да расспросил бы обо всём, чтобы потом ткнуть носом в дерьмо всех этих недоделанных поминальщиков.
   Да, вот такие мысли текли в моей голове, пока эти двое вспоминали "о покойнике только хорошее". Аж слушать противно было. Но и это ещё не всё. Потом они стали про себя рассказывать, так я вообще приуныл. И ведь не прикажешь им заткнуться да проваливать туда, откуда приехали. У них стволы, так что хозяин положения точно не я. Нужно будет раздобыть себе пушку, да такую, чтобы все боялись меня. Будут бояться - будут уважать. Может тогда Лиза обратит на меня внимание, да и придёт ко мне на ферму.
А эти двое всё болтали да болтали, словно не виделись друг с другом тыщу лет. Буд-то не вдвоём они недавно приехали ко мне...
   Их звали Рэд и Лис. Себя они считали солдатами удачи. Оба приехали из России, только Рэд из Белой, а Лис из Красной, из самой столицы. Любители приключений, по странному совпадению, отправились служить в иностранный французский легион и чуть-чуть не доехали. Как известно, чтобы попасть во французский легион, требуется сначала попасть в саму Францию, по туристической путёвке либо по приглашению, а там уже прибыть на вербовочный пункт. Но так как у европы отношения с Россией были напряжены, санкции и прочая мишура, то единственный выход виделся в пересечении границы через полуевропейское государство. Этим государством стала Черноруссия. Вроде бы с Россией дружит, но стремится в европу.
   Рэд и Лис познакомились в порту Черногорска, когда ждали корабль до Марселя. Молодые, здоровые, весёлые любители романтики тут же подружились. Ведь вдвоём на чужбине веселее. А если рядом есть друг, готовый подставить своё плечо в трудную минуту, то тогда и сам чёрт не брат.
   Но корабля они не дождались. Не судьба. Самолёт, упавший в центре города, похоронил их мечту. Как похоронил и мечты многих других людей этого государства. Да что там мечты, похоронил более пятидесяти процентов населения самого государства.
   Но унывать они не стали, не такими они были. Увидев, что творится в городе, стали помогать людям. Первым делом они вскрыли оружейку полицейского участка. Дежурный, оставшийся один принимать звонки испуганных жителей, был несказанно рад двум добровольцам, согласившимся подежурить вместо него, пока он навестит свою семью. Скорее всего он просто удрал, если вообще жив. Ключей дежурный, второпях, не оставил, поэтому оружейку вскрывали подручными материалами под вой сигнализации. Попутно освободили из КПЗ двух человек, дав им наказ не приближаться к людям, а прямиком бежать домой.
   Экипировавшись по полной, взяв по паре АКСУ и по три ПМ, набив вещмешки рожками, магазинами и патронами обоих видов, солдаты удачи вышли в город наводить порядок и освобождать улицы от скверны. Это был их звёздный час.
   С тех пор много воды утекло. Помогали людям с эвакуацией, принимали участие в создании отрядов самообороны. С одним таким отрядом влились в банду судьи Мава, наводили порядок, учавствовали в стычках с мародёрами и другими бандитами. Когда Алекс - добрейшей души человек, решил стать фермером, Рэд и Лис тоже покинули Мава. Сначала они помогли Алексу обосноваться на одной заброшенной ферме, зачистить её от инфицированных, натаскать различных полезных вещей. Затем снова отправились в свободное плавание по територии Черноруссии. Солдаты удачи.
   А теперь они возвращались из похода в Каменск. Местные, из тех кто не заразились и не уехали, схлестнулись с бандой отморозков за право обладания заброшенной шахтой по добыче золота, попросили помощи. Ну как тут пройти мимо? Людям помочь бандитов пострелять, это ли не повод для любителей приключений...

Держали оборону двое суток в деревне, затем пришлось отступить в шахту. Отморозки не придумали ничего лучше, чем обрушить свод шахты. Мол не нам, то и не вам. Благо, жители успели набрать еды и питья при отступлении, хоть и немного. Выбирались целую неделю, руками разгребали завал, менялись по мере усталости. Еле выжили, чистый воздух стал заканчиваться. Рэд и Лис первыми вылезли наружу, мало-ли что. Если не считать нескольких растяжек у входа и несколько сгоревших домов, то ещё хорошо отделались. Пожелав селянам удачи, добрые молодцы первым делом отправились к Алексу, а тут вот такая неприятность.
   Они выпили ещё по одной и прихватив бутылку со стаканами ушли париться, отпаривать свои замёрзшие в подземелье кости. Я же продолжал сидеть за столом. Эти двое выбили меня из графика, нужно было что-то делать, куда-то идти, а я не мог заставить себя подняться. Голова раскалывалась, перед глазами всё плыло и качалось. Через пару минут сумбурная пляска окружавшего меня интерьера довела свой танец до моего финала. Я выскочил во двор и опустошил свой желудок. Пренепреятнейшее чувство, скажу я вам. Нужно заканчивать с такими попойками, не ровен час ещё и ласты склею.
   И вдруг я услышал выстрелы. Кто-то стрелял очередями где-то за Синистоком, в стороне Вавилово. Только бы пронесло, подумал я умываясь и полоская рот.
   Опять выстрелы, уже ближе. Нет, только не ко мне. Мне на сегодня уже хватит и гостей и неприятностей. Я поглядел в сторону ворот и  прислушался. Да, так и есть, рёв машин ясно указывал на приближение стрелявших. Затем я услышал глухой удар и стоящее в отдаление от ворот дерево стало заваливаться. Вот раззявы, успел подумать я и побежал отворять ворота. Похоже что там кому-то может потребоваться помощь. Не успел я отодвинуть засов и приоткрыть воротину, дабы полюбопытствовать, что в машине все умерли и кроме гробовщика там никто не нужен, как в узкую с виду щель прошмыгнули две тени. Я даже испугался и отпрыгнул от ворот. Разглядев в них молоденьких девушек, я разозлился.
- Вы что меня пугаете, вам жить надоело? А если бы я начал стрелять?
   Девчушки начали что то щебетать про погоню, бандитов и спасение от них. Я почувствовал как у меня на затылке зашевелились волосы. Мне никоим образом не хотелось конфликтовать с местными бандюганами. Да и ради кого? Ради этих двух малолеток? Я ещё из ума не выжил, я жить хочу. И жить спокойно.
   Закрыв, для отвода глаз, ворота, я приказал девушкам бежать в дом и не отсвечивать, а сам уже был готов сдавать их тем, кто придёт за ними. Главное, чтобы эти олухи, которые в бане, всё не испортили.
   Рёв мотора и сигнал клаксона возвестили о прибытии группы погони. Напустив на себя важный вид, и решив поторговаться, немного, самую малость, я потянулся к засову. Но я не учёл одной маленькой, но неприятной детали. Это были бандиты. Как только засов, сделав полукруг, освободил воротину, меня словно сшибло поездом, этаким локомотивом, нёсшимся на всех парах.  Я отлетел на пару метров и упал на спину, больно ударившись головой об землю. Передо мной раскинуло свои объятия голубое бескрайнее небо. Пошевелиться я не мог, всё тело онемело, и когда небо заслонила какая-то тень, мне оставалось только скосить глаза на эту преграду, немного сфокусировав своё зрение. Это был человек, в чёрном плаще и с абсолютно лысой башкой. Он наклонился надо мной и что-то проговорил или спросил, хищно оскалив свой рот. Но я не понимал его, какой-то непонятный набор слогов.
"Ба-бы-де?" - повторил он, но я тупо таращился на него, не зная что ответить. Я даже не мог пожать плечами, потому как чувствовал, что их у меня нет. Как нет ни рук, ни ног, ни, даже, тела. Одна головенька моя лежит и хлопает глазками. Как колобок. От этого сравнения мои губы растянулись в подобие улыбки, что не осталось без внимания лысого типа. Он выпрямился, сплюнул на меня, снял с плеча винтовку, и последнее что я увидел, был приклад этой винтовки, впечатавшийся мне в лоб. Свет выключился, осталась пустота...

Прочитал все. Снимаю шляпу. 

Прочитал все. Снимаю шляпу.

Это ещё не всё. Просто времени не хватает на всё )))

Раз все тут, тоже отмечусь))

..Трещал жбан. Боль была невыносимой, но влажное холодное полотенце на лице немного успокаивало эту боль. Когда полотенце становилось тёплым, его меняли на более прохладное. Наверное это была мама, больше некому. Иногда её пальцы слегка касались моего лица.
   С подбородка по шее протекла маленькая холодная капелька. Было немного щекотно, но я не стал выдавать себя, лежал столбом. А то ещё объясняться придётся.
   Говорить не хотелось, да и что говорить? Что подрался с Амиром из соседнего дома? Ну как подрался, просто получил от него. Небось об этом уже весь двор знает и мамке всё рассказали. Конечно, я сам виноват, дразнил его. Но ведь его все дразнили, ведь он так смешно ходит и разговаривает, что не сразу понимаешь, что он сказал. Но он очень сильный и ловкий. В прошлый раз Амир врезал Славену. Тот потом две недели с фингалом ходил. Вот теперь я не успел отскочить, когда хотел ему поджопник отоварить. Ох и сильный удар был.
  Мама снова сняла полотенце и рассматривала моё лицо. Я не открывал глаза, но знал что она смотрит, я чувствовал её дыхание. Её рука провела по волосам и дотронулась до шишки на лбу. Резкая боль спицей пронзила мне мозг. Я невольно мотнул головой и открыл глаза.
  Надо мной была отнюдь не мама. Молодая девушка, державшая полотенце и выглядевшая немного чётче на фоне радужных кругов сначала слегка отпрянула, но потом обернулась назад и негромко проговорила:
- Он очнулся. - Затем она окунула полотенце в тару с водой, я услышал характерный плеск, и выжав, осторожно положила мне его на лоб.
   В комнату вошли двое, Рэд и Лис. Их лица были хмурыми. И я тут же вспомнил, что произошло со мной и откуда у меня появилась шишка. Воспоминания о детской драке развеялись лёгкой дымкой. Мне показалось, что меня сейчас будут бить за то, что я впустил банду. Но эти бравые парни заулыбались и давай наперебой рассказывать, как и что тут было, пока я лежал в отключке.
... Пошли они, значит, в баньку париться. Само собой взяли пистолеты, ну так, на всякий случай. Парятся они парятся, хлестают друг друга веничками да покрякивают от удовольствия. Как вдруг слышат -  скрип открывающейся двери в предбанник и две пары шагов. Они насторожились, схватились за стволы и когда дверь в парную резко отворилась, чуть не стали стрелять. Благо женский визг молодых девок, неожиданно для себя увидевших двух голых мужиков, остудил напрягшихся. Девушки были тут же ласково приглашены ребятами в компанию попариться, но услышав невероятную историю погони, парилку решено было отложить. А снаружи послышался рёв мотора и сигнал клаксона.
   Накинув на себя холщёвые рубахи до колен и приказав девчушкам сидеть в бане тихо и не отсвечивать, герои осторожно вышли наружу и заняли позиции. Как раз вовремя, я уже летел пару метров от удара воротиной и шёл на сближение с землёй. А когда вся банда, состоящая из шести человек, зашла на территорию и их лысый главарь врезал мне прикладом в лоб, Рэд и Лис вышли из-за укрытия и стали стрелять. По ковбойски не целясь, но слаженно и смело. Бандюки не ожидали такой наглости, думали с ними "базар тереть" будут да "мастью меряться". А оно вона как вышло. За две минуты управившись, оставив всех шестерых, так и не успевших схватиться за оружие, отморозков валяться на земле, бравые парни подхватили меня под белы рученьки да занесли в дом. Сюда же были отправлены молодухи, приводить меня в чуйство. Кстати, вот они, зовут их Марина и Кристина, теперь их нужно любить и жаловать, так как просидели они у моего изголовья почти четыре часа, сменяясь словно в карауле. Жаловать их может быть и буду, а вот любить... Нет уж, извольте. Любовь у меня одна и на века. И всё же мне пришлось выслушать ещё и их историю появления на этом прекрасном полуострове. А деваться-то мне было некуда. Я лежу на топчане, шишка давит на мозг, еле заметные круги перед глазами снова завели свой хоровод. Пришлось зажмуриться и слушать, слушать, слушать...

Но история двух девушек оказалась до банальности проста и недолга. Студентки третьего курса Брянского филиала Российской академии народного хозяйства, по обмену, приехали доучиваться в Новодмитровск. А что, тоже Европа.
Поселились они в частном секторе у одной милой и доброй пожилой семьи. Своих детей у тех не было, вот и предложили молодухам пожить.
   Беда пришла, откуда не ждали. Когда по всем радиостанциям Черноруссии объявили карантин, Марина с Кристиной доучивались на последнем курсе Новодмитровского института сельхоз техники. Услышав объявление об эвакуации, они поспешили за вещами домой, который стал им почти родным. И вот тут-то они наткнулись на первых заражённых. На тех, от кого не ждали никогда ничего дурного. Кого уже ласково называли бабушка и дедушка.
   Увидев окровавленного деда, стоящего посреди комнаты и не менее окровавленную бабку, поднимающуюся с пола, перейдя на визг, только-что мило щебечущие девушки с прытью газелей чесанули на выход. Но там перед дверью уже стоял такой-же, словно переевший кетчупа, сосед. Визг перешёл в писк высочайшей ноты Си. Оставался последний путь, в кладовку, чем подружки и воспользовались. Закрывшись изнутри на засов и слушая непрекращающиеся стенания и завывания снаружи, девушки провели в кладовке две недели, пропустив эвакуацию. Благо еды было припасено на год, но под конец заточения психика их была расшатана окончательно.
   Спас их какой-то военный, возвращающийся с провального задания, потерявший всех своих бойцов и решивший не соваться в город, а заночевать в частном секторе. Его внимание привлёк один дом, из которого доносился заунывный вой, усевшегося на свои причиндалы старого кота, вперемежку с криками дивной птицы, именуемой в простонародье павлином. Не посмотреть на сие чудо он не смог. Двумя выстрелами был прерван душераздирающий концерт семейного дуэта. А позже были найдены и благодарные слушатели, точнее слушательницы, которые кинулись на него с обвинениями в нетолерантности по отношению к пожилым людям, которых можно было бы ещё вылечить. Поняв из их возмущений только одно, что кого-то нужно лечить, принялся проводить процедуры прямо на месте, раздавая оплеухи направо и налево. И лишь когда девушки взмолились о пощаде, процедуры лечения были окончены. С чувством выполненного долга Алекс, а это был именно он, проводил подруг на одну из обитаемых ферм, которую в последствии сам и занял. Сдал на руки старому фермеру, у которого давеча ночевал и пил горькую за упокой своих сослуживцев, пообещал вернуться, когда всё устаканится. Но слово своё не сдержал, скорее всего сгинув в неравной борьбе с нежитью. А старый фермер, не долго думая и особо не парясь со своей совестью, сдал этих милых девушек проезжающим мимо его хозяйства бандюганам.
Как их сразу не тронули да и потом сохранили, осталось загадкой, которую Марина и Кристина не пожелали открыть. Ну а когда им посчастливилось убежать, то судьба привела их обратно на эту ферму. Вот как-то так всё и произошло.

#       #        #         #

   Через три дня шишка не болела, голова не раскалывалась, мозг собрался с мыслями после лёгкого сотрясения. Все эти три дня за мной и за моим хозяйством ухаживали две новоиспечённые парочки. А по вечерам они ворковали влюблёнными голубками во дворе. Убедившись, что со мной всё в порядке и я не страдаю эпилепсией вкупе с ночными вылазками на крышу, Рэд с Мариной и Лис с Кристиной (или наоборот), загрузились в УАЗ, не забыв наполовину опустошить мои прирасы. Просигналив клаксоном на прощанье "семь сорок", они укатили в неизвестном направлении. Ну и скатертью дорога, скучать не будем.
   А через два дня у меня за столом уже сидел новый гость. Незнакомец. Безо всяких приветствий он произнёс всего одну фразу, а я сидел, вытаращив на него свои глаза, и не знал что ответить. А в голове вертелись его слова:
- Меняю Лизу на Мава...

- Что, прямо так и сказал? - Мав пристально посмотрел мне в глаза. Мы сидели за столом на кухне его особняка. На столе снова стояла "Столичная", только теперь никто к ней не притронулся.
- Да, именно так. - Я выдержал его  взгляд, хоть мне это далось нелегко.
- Да уж. Интересная история. - Мав задумчиво поглаживал бородку ладонью, буд-то поправляя на своё место встопорщившиеся от такой новости волоски. В прошлую нашу встречу он был гладко выбрит, но сейчас походил на лешего, которого я ненароком разбудил в тёмном лесу, наступив нечаянно ему на бороду. Затем Мав снова взглянул на меня и усмехнулся:
- Каждую нашу встречу, Бутч, ты приносишь мне интересные новости. Я рад, что у меня может быть такой друг как ты. А почему бы и нет?
Он дружески похлопал меня по плечу. Я чуть скривился, но он не заметил. С детства не любил панибратских похлопываний по плечу. Это действие приносило мне какой-то дискомфорт с болезненными нотками, особенно если у так называемого друга была тяжёлая рука. Так и хотелось звездануть в обратку, но по зубам. Чтобы хлопающему навсегда отбить охоту прикасаться ко мне.
   Так и здесь. Мав ещё что-то говорил, распинался про нерушимый наш союз, а я думал о том, как же я его подставляю. А он мне верит. Ну это его проблема.
   - Так когда это должно случиться? - Мав снова стал серьёзен и включился в игру. В игру не по его правилам.
   - Через три дня, - выдохнул я и продолжил: - посыльный сказал, что я должен буду стоять перед Ратушей Новодмитровска в полдень, без оружия, но с гитарой. Чтобы я был один и без всяких фокусов, иначе они меня пристрелят. Зная, что ты хочешь поймать Барта Симпсона, я сразу после ухода гостя помчался к тебе, Мав. Даже не проверил топливо в баке. Теперь машина где-то на дороге возле Солнечного. Только я боюсь. Мне нужна гарантия, что я останусь жив. И Лиза тоже.
- Ну насчёт себя не беспокойся, мы сделаем так, что ни одна падла в твою сторону не выстрелит. Я перекрёстно перекрою весь город, а уж площадь перед Ратушей и подавно. Не сцы, мой мальчик, всё будет в ажуре. Но вот по поводу Лизы не могу ничего обещать. Уж очень у многих на неё зуб есть. Порвут, как Тузик грелку, и даже фамилии не спросят. Я, конечно, поговорю с людьми, но... Сам понимаешь.
- Нет Мав. Или она остаётся жива, или никакой сделки между нами. Я требую именно такого результата. И точка.
   Когда мне было нужно, я умел быть твёрдым как камень.
- Чтож, хорошо. Оставайся пока у меня, к вечеру я соберу народ, представителей группировок. Сегодня всё обсудим, а завтра с утра я тебя отвезу обратно. Надеюсь зверушки не помрут с голода, - хохотнул Мав.
- Не помрут, - буркнул я, вставая из-за стола. - Я их нормально накормил. Только вот машина.
- Да хрен с ней, твой драндулет никому не впёрся. Как провернём дело, я тебе свой чёрный СУВ отдарю. Будешь ездить как король по Чернаруссии.
   На том и порешили...

...Конечно, всей правды я ему не сказал. Даже наоборот, умолчал о самом главном. То что в гостях у меня был сам Барт Симпсон. Когда он прямо с порога сказал "Меняю Лизу на Мава" я даже опешил. Стоял и таращился на этого невзрачного мужичонка и недоумевал, почему Лиза с ним, а не со мной? Что он смог ей дать, чего у меня нет? И как он смеет торговать её телом? Да я его за такие слова сейчас в бараний рог скручу.
   Но не скрутил. Потому как в живот мне упирался пистолет с глушителем. А мне жуть как не хотелось отправляться на тот свет, когда на этом чуть забрезжил лучик надежды на соединение двух любящих сердец. Ну, покрайней мере, одного любящего сердца и второго сердца, которое ещё не знает о нашем предстоящем соединении. Я надеялся, что не знает, но догадывается. Пришлось "дорогого" гостя пригласить к столу и начать конструктивный диалог.
   Барт Симпсон, а это был он, собственной персоной, неспеша, поведал мне план, как соединить меня с Лизой, а Лиза оказалась его младшей сестрой, и разсоединить Мава с жизнью. Естественно с экпроприацией всего имущества бывшего бандитского главаря. А по слухам, у него столько добра в доме, что хватит проплатить военным для выхода из этого проклятого всеми куска огороженной земли под названием Черноруссия. И ещё останется для безбедного существования в богатой европейской стране на выбор. В общем двух зайцев.
   А план был таков. Я еду к Маву и говорю ему, что, дескать, приходил ко мне посыльный. Якобы предлагают мне спеть серенаду перед Ратушей для Лизы. Возможно ей понравится и она согласится выйти замуж за хорошего фермера и жить с ним поживать. Потому как душу её тронуло то, с каким усердием и любовью этот фермер выводил на стенах Черногорска такие наивные детские каракули. Конечно же Мав поверит в такую чушь, потому как глаза ему застилает жажда мести и грех от невыполненого долга. Непременно он созовёт с собой целую армию разного сброда, которые и оружие не знают с какого конца брать. А Барт, в прошлом специалист контрразведывательной борьбы, как щенков их всех пощёлкает. А Мава ещё и запытает до смерти.
   По моему, план был так себе, я в третьем классе придумывал лучше, когда хотел отпроситься с уроков ненавистной мне училки по химии. Там задействовано было порядка десяти человек, включая директора школы, который, естественно, даже и не догадывался, что играет всего- навсего написанную мною для него роль. Само собой, самая вредная училка в школе, которая ученикам за отсутствие на её уроках нещадно ставила неуд, меня не только отпускала, но и писала в дневник только хорошие оценки.
   Но,  как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят и со своим горшком в гости не ходят. Пришлось принять план Барта и пообещать, что после разговора с Мавом я солью ему всю  информацию о подготовке к "серенаде". На том и порешили. А в знак того, что мои чувства к Лизе сильны и бесконечны, я передал с Бартом для неё конверт. В конверте было стихотворение, мною написанное или переписанное у Алекса, но изменённое мной. Я уже не помнил, но считал своим.

ДЛЯ ЛИЗЫ С ЛЮБОВЬЮ

"На небе полная луна.
Мне до неё какое дело?
Я, притаившись у окна,
Ловлю в бинокль твоё тело.

Тебя сквозь линзы вижу всю
И я воспользуюсь всем этим:
Во всех деталях рассмотрю,
Ведь мы давно уже не дети.

А если честно сказать,
То между нами твой Барт
А если правду признать
Он добавляет азарт.
Ловлю я жадно в прицел
Твою упругую грудь
И понимаю теперь -
Мне никогда не уснуть.

А может всё наоборот:
Ты на пожарке с винторезом.
Я, как влюблённый идиот,
Несу цветы со свежим срезом.

И с каждым шагом всё трудней
Даётся мне дорога эта.
Затылком чувствую прицел,
Эх не дожить мне до рассвета.

А если честно сказать,
То между нами стена.
А если правду признать,
То ты ко мне холодна.
Я для тебя лишь мишень
Ты помнишь Барта урок.
Твоё лицо скрыла тень
И ты спускаешь курок."
                            БУТЧ.

К вечеру прибыл Мав с представителями различных группировок, в основном бандитского вида. Каждая группировка насчитывала не больше трёх - пяти членов, иногда включая дворового пса, который почти всегда сидел в конуре возле палаток, охранял награбленное имущество и на рейды, само собой, не брался. Но как они громко представлялись и при этом смешно выпячивали свою грудь, буд-то просили прямо сейчас и прямо тут нацепить им по ордену. Герои в кавычках, одним словом. Таких даже не жалко. В принципе их всех не жалко, всех можно было бы пустить в расход. И  главарей мародёрных сборищ и бывших членов команды Мава, прибывших чуть позже разношёрстной компании и тихо, без гонора, усевшихся на лавочках вдоль стен.
   Пол ночи обсуждали, кто где будет находиться, кто что предпринимать в непредвиденных ситуациях, это если что-то пойдёт не так. А оно пойдёт. Я в этом нисколько не сомневался. Знали бы они, кто меж ними сидит. Но нет, они мне всецело доверяют. Скорее не мне, а Маву. Но ему-то я мозги запудрил капитально. Лишь единожды мне пришлось словесно отбиваться от этих беспредельщиков, когда разговор зашёл о Лизе. Но как мы с Мавом договорились, я напирал на собственноручный самосуд над ней, якобы имелись на то веские причины. Незачем этим отморозкам знать о моих чувствах. Да и Мав помог, надавил своим авторитетом и все эти напыщенные индюки как-то быстро завяли, словно воздушные шарики на морозе.
   Мав где-то раздобыл карту Новодмитровска, вот ведь золотой человек, и как заправский полководец расставлял на ней разные фишки из какого-то казино. Видать грабанули его когда-то, а теперь вот пригодились. Расчитав возможный приход и уход предполагаемого противника, все фишки были расставлены на изображениях домов. По мнению Мава, это были места, которые никак не годились для ведения огня или устраивания засады, а посему и проверяться Бартом не должны были, как не представляющие опасности. Но за-то, после возможной проверки потенциально-опасных мест,  в них можно было тихо, а главное быстро и незаметно перебраться и занять огневые точки.
   Угомонились только в четвёртом часу утра. Кто-то, последовав моему примеру, отправились дрыхнуть, а кто-то остался на кухне чифирить, подтверждая мои первоначальные домыслы относительно их вида. Занятие позиций и рубежей было назначено на следующую ночь, поэтому у всех были почти сутки на полноценный отдых и подготовку.
   Спал я спокойно, без угрызений совести. Ничего не мешало мне видеть приятный сон о предстоящей жизни с Лизой в Европе. Как мы ходим по красивым улочкам старинных городов, которые уже более пятидесяти лет не видели войн, завтракаем в летних кафе французскими булками, обедаем в небольших уютных забегаловках германскими рульками и датскими колбасками, а ужинаем в шикарных ресторанах бельгийскими мидиями с картофелем фри и брюссельской капустой. На десерт, несомненно, хрустим вафлями и шоколадными конфетами пралине...

Наутро Мав отвёз меня на ферму, зацепив по пути мою видавшую виды Волгу. Его Хамви даже не почувствовал, что к нему привязали старую клячу, готовую тащиться даже на убой, лишь бы с кем-то в компании. Я еле успевал рулить на поворотах и жать на педаль тормоза, срывая ручник, когда Мав резко притормаживал.
   Загнав Волжанку ко мне во двор, он лихо развернулся и укатил в обратном направлении, выстреливая гравием из-под колёс. Пока я заправлял машину, пока загонял в сарай, пока кормил зверушек, появился Барт. Сегодня он был без капюшона и я смог его получше рассмотреть. Его волосы были полностью седыми, шрам над правым ухом почти незаметен, высокий лоб был покрыт морщинами. Я рассказал ему всё что узнал на сходке охотников за Симпсонами. Хищно улыбнувшись, Барт ответил, что всё будет в ажуре.
   Когда я его спросил, а согласна ли Лиза на такой обмен, он ответил, что почти уже согласна, осталось только самую малость, капельку, которая свернёт горы, превратившись в мощный поток. И этой капелькой будет героическая серенада под пулями. И тогда Лиса с радостью прыгнет или упадёт в мои объятия. Слово "упадёт" Барт произнёс как-то многозначительно-непонятно. Но я не придал значения, упадёт так упадёт.
   Барт исчез также как и появился, словно расстворился в воздухе, пока я отвернувшись к плите ставил чайник.
   Перекусив на пару с приятной мыслью о том, что скоро сбудутся все мои мечты, я отправился кормить своих голодных животных, которые уже стучали копытами и хлопали крыльями на манер какой-то спортивной кричалки. Какой именно я не разобрал, но то что промедление кормления грозило мне гильотиной в самых непредсказуемых вариациях прямо прослеживалось в этом перестукивании парнокопытных и перьевых похлопываниях. Пришлось поторопиться, потому как не хотелось мне стать расчленёнкой в одном шаге от моего, почти уже сбывшегося счастья.
   Покормив, недобро смотревшую на меня скотину, я стал готовить себя ко дню, который перевернёт всю мою жизнь...

#      #      #       #     

   И вот настал тот самый день "Д".  Я был чист, постиран, выбрит до синевы тупым лезвием, что интересно - даже не порезался, причёсан с небольшим количеством бриолина, надушен просроченным, но оттого ничуть не потерявшим запаха, парфюмом. Этакий мОлодец с картинки, прямо сейчас под венец.
   За воротами просигналил Мав. Оглядев себя в зеркало в очередой раз я остался собою доволен. Захватив листок со словами предстоящей серенады для повторения в дороге и подготовленный букет свежесрезаных с грядки цветов, я уселся в Хамви за руль. Мав уже сидел на заднем сиденье. Мы ещё вчера договорились, что он мне подарит этот бронеавтомобиль, если наше дело выгорит. Я же был полностью уверен, что наше дело выгорит и что Маву этот Хамви больше не понадобится. От слова совсем.
- Там в багажнике лежит электрогитара. Плюс усилок со встроенной колонкой на аккумуляторе. Заряда хватит на пару песен. Так что не беспокойся. Слышно тебя будет за пару кварталов. Высадишь меня у магазина. - Мав тихо, но внятно проговорил мне это прямо на ухо, буд-то зачитывал приговор.
- Окей, - весело ответил я ему и газанул с места с пробуксовкой. Надо было привыкать к своей новой машине.
  Всю дорогу я насвистывал мелодию и повторял слова, Мав перепроверял своё оружие. Мимо проносились деревеньки и небольшие города, провожая нас своими заспанными чёрными оконными провалами. Деревья клонились нам в след, словно  кивали на прощанье. Погода была безветренна, но пасмурна. Тяжёлые, налитые влагой облака висели не так высоко, как всегда, и грозили свалиться в любую минуту всей своей массой на наши неприкрытые головы. Но мне на всё это было наплевать, меня ждало моё Счастье.
   Высадив Мава возле магазина, я направил своего, а я уже считал его своим, железного коня к центру города. Туда, где высилась своим могучим торсом Ратуша, протыкающая острым шпилем серое небо и вкачивающая в это самое небо всю ту грязь, которая накопилась от людского горя и разлилась по земле некогда самой доброй и дружелюбной  страны Черноруссии.
  Проехав по главной площади, я подогнал Хамви поближе к зданию из мрамора и гранита, припарковав его у левого крыла. Посмотрев на часы и отметив, что прибыл точно в назначеное время, я достал из багажника гитарный кофр, щёлкнули замочки, приподнялась крышка и я... чуть не выронил гитару из рук. В чёрном кофре на красном бархате лежала сама Голд Лиф Стрэйтокэстер. Гитара, покрытая 23-х каратным золотом с белой накладкой на верхней деке. Та самая, которую компания Фэндер изготовила на своё пятидесятилетие по заказу легендарного музыканта Эрика Клэптона. В далёких девяностых она ушла с молотка почти за пол миллиона зелёных фантиков. Покупатель остался инкогнито и куда уехала Золотая Гитара Эрика было покрыто тайной. А вот оказывается где она всплыла, видать кто-то из местных толстосумов - меломанов раскошелился.
   Держать её в руках было одно удовольствие. А уж играть на ней я и мечтать не мог. Ну, Мав, вот это королевский подгон. Спасибо тебе, век помнить буду и детям про тебя рассказывать. Но что это я тут застыл как вкопанный, пора и за дело браться, время-то идёт. Схватив в одну руку гитару, а в другую усилок, я поспешил на то место перед Ратушей, которое мы обговорили с Мавом,а потом и с Бартом Симпсоном. Произведя нехитрые операции по подключению электрогитары, я встал лицом к Ратуше, поднял глаза вверх и увидел Лизу. Она стояла на самом верху крыши и смотрела на меня.
   Вот он, мой звёздный час, подумал я и ударил по струнам...

В тот момент, когда из усилителя первыми аккордами полилась музыка, началась стрельба. Выстрелы доносились отовсюду, было такое чувство, что все стреляли по всем. Пули, свистя над головой, впивались в бетон и кирпич домов по бокам, рикошетили от гранита Ратуши, разлетаясь в стороны. Билось стекло, со звоном рассыпаясь по земле. А затем всё стихло, но по периметру площади в домах стали происходить взрывы. Почти одновременно. Хоть я и был готов к подобному, мне всё равно стало немного жутко от той мысли, что там гибнут люди, заживо сгорая в очищающем пламени, заложенной Бартом взрывчатки. Я вздрогнул, пальцы сфальшивили пару нот, но проигрыш закончился, пора было петь.

   "Постарайся запомнить о том,
Кто любил тебя.
Этот мир перепутав со сном
Людям верю я.
И ошибки от прожитых дней
Трудно сосчитать.
Но к тебе, словно раненый зверь,
Я возвращаюсь опять и опять..."

   Крики ужаса подгоревших, но недобитых воинов Мава прерывали одиночные выстрелы. Барт расправлялся с ними хладнокровным палачом. После той охоты за Симпсонами, Барт залёг на дно и долго собирал данные по охотникам. И вот теперь они снова собрались все вместе. Месть должна была свершиться.

   "...Вот сейчас я стою пред тобой,
Я тебя нашёл,
Будь уверена, что рядом со мной
Всё будет хорошо.
Пусть нам прошлого не вернуть
И не изменить.
Есть для нас предначертаный путь.
Лишь бы чашу любви не пролить..."

   Играть на легендарной гитаре было одно удовольствие. Божественный звук, усиленный устройством, разносил мелодию за многие кварталы от этого места. Я думал о том, что этой музыкой Богов я заворожил не только живое и горячее  сердце своей любимой, но также и холодные сгустки заражённых нелюдей. Наверное именно поэтому их до сих пор не было на площади.

   "...Я не знаю, что будет потом,
Через много лет.
Но сейчас я готов обо всём
Рассказать тебе.
Как впервые тебя увидал,
В твоём голосе слыша металл,
Как твой брат чуть в меня не попал,
А потом как тебя я искал.

Дай же мне скорее ответ
Будешь ты со мной или нет?"

   Пропев последний куплет, я снова поднял глаза наверх, туда, где словно на балконе стояла Лиза. Я ждал от неё любой весточки, аплодисментов или взмаха руки. Но ничего не происходило. Она стояла словно кукла, только ветер покачивал её распущенные волосы. Я закончил играть и распахнул свои руки в стороны, показывая насколько широко я её люблю и что готов весь мир положить к её ногам. Но она стояла. Просто стояла. А ведь Барт мне обещал, что она прямо прыгнет в мои объятия. Лишь только подумав об этом, я ужаснулся своей догадке и уже хотел побежать к ней. Но было поздно. Лиза, вдруг, качнулась в мою сторону и неудержав равновесия, полетела вниз. Судорожно понимая, что происходит что-то невообразимое, я отбросил в сторону гитару, которой несколько минут назад восхищался, и слыша как она гремит своими боками и струнами по мостовой, поспешил к тому месту, где должна была упасть Лиза. Я должен был её поймать, чего бы мне это не стоило. Иначе, ради чего тогда жить? Её падение замедлилось, словно кто-то пробовал удержать за хвост разогнавшееся время, но я почти успевал, несмотря на ватность ног. И когда я уже был готов принять её на руки, что-то тёмное сбило меня с ног, так что я отлетел на пару метров назад. Послышался тупой удар падения тела с характерным хрустом ломаемых костей. Лёжа на животе, я повернул голову на звук и увидел её. Нет, этого не может быть. Я отказывался верить в происходящее. Человеческое месиво, продукт падения со стометровой высоты. Никто не сможет после такого выжить. И она не могла. Комок подкатил к горлу. Слёзы самопроизвольно хлынули из моих глаз. Я полз к ней, прилагая титанические усилия, срывая ногти и не чуствуя никакой боли, кроме душевной. Мои губы шептали только её имя. Свет померк для меня. Я не видел и не слышал ничего вокруг. Кто-то, схватив меня за воротник, рывком поставил на ноги. Я ничего не понимал. В ухо что-то проорали, я не разобрал. По щекам хлестануло, приводя меня в сознание. Я сфокусировался. Это был Мав. Неубиваемый и появляющийся внезапно. Словно Бог или если быть точнее, Дьявол Чернаруссии. Собственной персоной. Он орал мне во всё горло:
- Мудак! Дебил! Жить надоело? Бегом в машину!
Но я не понимал его. Мне казалось, что он и есть источник всех моих бед и проблем. Скорее всего это он скинул Лизу, а затем и меня оттолкнул, чтобы я её не поймал.
- Зачем? Зачем ты сделал это? - Зарычал я , хватая его за грудки. - Зачем?
Получив ещё одну оплеуху по щам, от которой моя голова чуть не развернулась на девяносто градусов, а руки сами собой отпустили одежду Мава, я был грубо и больно схвачен за мочку уха и препроведён в машину. Сопротивляться я не мог, боль была невыносима, я только успевал перебирать ногами. Говорят, таким приёмом даже вусмерть пьяного поднять с земли можно. Я сам не пробовал, но предполагал, что такое возможно. Особенно ощущая ухом стальные пальцы Мава. Терять ухо мне не хотелось.
  Позже, уже в машине, когда мы ехали домой к Маву, он мне рассказал, как погибали ребята, как он сам чудом выскочил в окно второго этажа, когда сработала часовая мина. Рассказал, что выживших, но покалеченных ребят добивал из АК101 одиночными выстрелами седовласый человек, которого Мав пристрелил не задумываясь. Но это был не Барт. Рассказал, что стоявшая на смотровой площадке девушка больше походила под описание Сирены, которая одно время жила с Алексом. На ту Лизу, которую знал Мав, она не была похожа никак. И скорее всего она была под дурью. Больше ничем нельзя было объяснить её пустой взгляд. Но я не верил ему. Это он угробил мою Лизу и когда-нибудь он мне за это ответит. Будет валяться в ногах и умолять прощения. Но я не прощу его. Никогда.
- А Барт снова ушел, вырезав при этом нескольких бойцов второго круга засады. Но ничего, придёт время и я его достану. Или он меня. Это как карта ляжет. Да, Бутч?
Я взглянул на него и мне уже в который раз стало жутко. Похоже он догадывался, что сегодняшний прокол произошёл из-за меня. Я отвернулся и тихо произнёс:
- Да, Мав.
Он хищно хохотнул, заложил крутой вираж на повороте и дал газу.
- А всё-таки дерьмовенькая была песенка, ни капельки не вставила. Хреновый из тебя поэт, Бутч. Зря только гитару угробили...

На этом пока закончу повествование. Если и будет что-то про Бутча и Мава, то уже под другим названием. Спасибо всем! И тем, кто читал и тем, кто ждал продолжения. Отдельная благодарность тем, кому это понравилось   и кто не поскупился на "лайки". Именно благодаря Вам я продолжал.